Блог — 

Первоначальный дворец Петра Великого — программный текст новой России

В.Н. Яранцев

Памяти Д. С. Лихачёва и А. М. Панченко, с которыми автор обсуждал
текст Первоначального дворца и проблемы семиотики пространства.
С глубокой благодарностью Н. А. Силантьевой, создательнице Теории
пространства культуры, моему постоянному соавтору и редактору.

Введение. Александрийский меридиан
В 332 году до Рождества Христова македонский царь Александр, прозванный впоследствии Великим, основал на берегу Средиземного моря город, назвав его в свою честь Александрией. Город стал новой столицей Египта и культурным центром, в котором сплавились культуры Египта, Греции, позже Рима, позже христианство, а затем ислам…
В 330 году от Рождества Христова римский император Константин, прозванный впоследствии Великим, основал на берегу Мраморного моря на меридиане Александрии город, назвав его Новым Римом; это название не прижилось, и его стали называть в честь основателя Константинополем. Более полутора тысяч лет этот город был столицей — Римской империи и наследовавших ей сменявших друг друга империй, культурным центром, в котором слились Греция, Рим, христианство, а позже ислам.
В 1703 году русский царь Пётр, прозванный впоследствии Великим, основал на берегу Финского залива на меридиане Александрии город, назвав его «Санкт-Питербурх». Этот город стал столицей Российской империи и культурным центром, где соединились Запад и Восток, Европа и Россия.
Вот как это было.

Основание столицы
Шли первые годы Северной войны. Шведская Аталанта безуспешно пыталась
обогнать хитроумного русского Гиппомена. Персей российский освобождал Андромеду-Ингерманландию от чудовища свейского, Венера безуспешно удерживала Адониса от охоты… До роковой встречи Актеона с Дианой, Фаэтонова конца свейской армии и обращения ликийских крестьян в лягушек было еще далеко.
11 октября 1702 года русские войска отвоевали у шведов стоявшую в истоке Невы крепость Нотебург (‘Ореховая крепость’), некогда основанную новгородцами и называвшуюся Орешек. Царь Пётр Алексеевич дал ей новое имя Шлиссельбург — ‘Ключ-город’. В этом имени предвосхищено имя «Санкт-Петербург»: коль скоро есть ключ, то должны быть замок и врата.
Замком стала шведская крепость Ниеншанц (‘Новая крепость’), стоявшая на берегу Невы в устье её притока Охты. Русские взяли её 1 мая 1703 года. «Врата в Европу отверсты», сказал, по преданию, царь Пётр Алексеевич. И дал крепости новое имя — Шлотбург, ‘Крепость Замок’.
В ночь с 6 на 7 мая 30 лодок с гвардейцами двумя отрядами, под командованием «капитана от бомбардиров» (царя Петра) и поручика Александра Меншикова, взяли на абордаж в устье Невы два шведских корабля. 8 мая корабли были доставлены в лагерь к Шлотбургу, 10 мая за эту первую морскую викторию русских было «благодарение Богу» с троекратною стрельбою из пушек и ружей, Петр и Меншиков «учинены» кавалерами ордена св. Андрея, была выбита медаль с надписью «Небываемое бывает». 11 мая царь уехал на Ладожское озеро и Свирь, на лодейнопольские верфи.
16 мая был праздник Святой Живоначальной Троицы, память о сошествии Святого Духа на апостолов. В этот день была заложена крепость. Нет документов о том, что происходило здесь в этот день. Несомненно, был молебен. Наверняка салютовали из пушек и ружей. Скорее всего, изрядно выпили. Великий город был основан.
24 мая приехал царь. Он выбрал место для дворца — вне крепости, у Невы на берегу Берёзового острова. По преданию из рукописи «О зачатии и здании царствующего града Санктпетербурга», А. Д. Меншиков предлагал царю перенести дом из Канецких слобод, на что Пётр ответил: «Для того и велю на месте рубить лес и с того леса строить дворец впредь для знания, в какой пустоте оный остров был». Дом действительно построен из сырого, свежесрубленного леса: Петру важно было зафиксировать отношение к дворцу как к мемориалу «впредь для знания» и создать у потомков представление о «пустом месте», на котором возник город.
К 26 мая царский дворец — первый дом будущего города — был построен. 28 мая «Царское Величество с ликом святительским и с генералитетом и статскими знатными чинами на 63 судах изволили шествовать к новопостроенному дворцу», около которого состоялось празднество. По преданию из той же рукописи, царь назвал Берёзовый остров островом святого Петра, а свой дворец — Питергофом. Двумя днями позже, 30 мая, царь отпраздновал здесь день святого Исаакия — день своего рождения.

Сокровенный смысл
Новую столицу, как до того Шлиссельбург и Шлотбург, царь Пётр назвал голландским именем — «Санкт-Питербурх»; за Санкт-Питербурхом последовали имена: Кроншлот, Ораниенбаум, Питергоф… Голландская топонимика в отвоёванных землях Ингерманландии (так на латино-голландский лад называли землю «ингров», давно известных русским как «ижора») означала её Новой Голландией. Со времени Великого посольства в последующие 30 переломных лет русской истории Голландия представляла в глазах Петра Великого образ земного Рая и идеал западноевропейской культуры. Голландии Россия обязана искусством кораблестроения, морской терминологией, каналами, цветами, садовым искусством (из садов голландского Барокко выросли Летний сад и Петергоф), фейерверками, картинными собраниями, анатомическим театром, солёным огурцом, курением трубок. Бело-сине-красный флаг появился в Московии до Петра, но выбор его как государственного произошел при Петре; первоначально расположение полос буквально повторяло голландский флаг. При преемниках Петра голландская топонимика сменится немецкой, которая также свидетельствует: здесь — Европа.
Имя Санкт-Питербурх значит «Святого Петра град», город апостола Петра. Городом апостола Петра был Рим — столица древней Римской империи, дух которой веками витал над Европой — «вечный город», символический сакральный и культурный центр мира.
Имя «Санкт-Питербурх», означая ‘Рим’, определяет новый город столицей России с акта его основания. Потому и нет указа о переносе столицы или о двух столицах.
В имени «Санкт-Питербурх» заложена политическая и культурная программа развития России и роль новой столицы. «Посвящение святому апостолу Петру … включает в себя представление о высшей цели [Северной] войны. Заданное этим посвящением уподобление Санкт-Петербурга Риму и Иерусалиму, открывшихся для России врат в Европу вратам Рая — определяет смысл культурных реформ, центром которых явилась новая столица». Санкт-Петербург — столица не «Великия, Малыя и Белыя Руси», но государства принципиально нового, европейского — Российской империи. Имя обозначает намерение сделать Россию преемницей великой Римской империи, подобной ей по мощи и величию, а Санкт-Питербурх — новым центром христианского мира. Значение ‘Рим’ у столицы предполагало имперский статус государства и императорский титул государя, который царь Пётр Алексеевич и принял в 1721 году по окончании Северной войны, в день празднования иконы Божией Матери Казанской, покровительницы Российской земли, царствующего дома и царствующего града.
Санкт-Питербурх, расположенный в устье Невы, своим положением был для России выходом к морю — вратами в Европу. Именем города «врата в Европу» уподоблены вратам Рая, ключи которых вручены святому апостолу Петру. Ключ (Шлиссельбург) — есть, замок (Шлотбург) — открыт (и потому стал ненужен: после основания Санкт-Питербурха Шлотбург велением царя был срыт и на его месте посажен дуб — символ мужества), врата в Европу (Санкт-Питербурх) — отверсты. Отсюда ласковое называние царём новой столицы: «Парадиз».
Для акта основания новой столицы был выбран праздник Пятидесятницы (Святой Живоначальной Троицы) — праздник в память о сошествии Святого Духа на апостолов, проповеди св. Петра (Деян. 2: 14–39) и основания Церкви Христовой. Выбор дня добавляет ещё одну семантическую игру: град во имя святого Петра царь Пётр основал в день основания Церкви Христовой святым Петром. Это «напоминало о единстве христианских народов, к которым присоединилась новая Россия — Российская империя», сопоставляло царя с апостолом, придавая столице огромную сакральную важность. Выбор дня основания был настолько значим, что само действо по случаю основания города состоялось в отсутствие царя.

Дворец
Облик местности, где предстояло возникнуть городу, напоминал картину мира первых дней Творения. Низкие, топкие берега, серые воды рек, часто затянутое серыми тучами низкое небо, частые дожди: здесь земная твердь, воздух, вода словно бы ещё не вполне были отделены друг от друга, и «Дух Божий носился над водою».
Всё созидание Санкт-Петербурга как столицы новой, преображённой России проникнуто пафосом Начала. Современники сравнивали Петра I с Адамом. Санкт-Петербург — возможно, единственный в мире город, в котором есть достоверно первый дом — Первоначальный дворец царя, мемориал основания столицы, воплощение программы преображения России в Парадиз.
Конструкция постройки, хорошо видная по концам брёвен, присуща не русским, а скандинавским приёмам строительства. Возможно, дворец строили пленные шведы, «возможно, как предполагает Д. С. Лихачёв, строителям давал указания Пётр, будучи и сам отменным плотником». Главное — это европейский дом. На русский дом дворец совсем не похож, так и должно быть: здесь — Европа.
Окна дворца растянуты по горизонтали, занимая почти половину периметра дворца, в том числе почти всю ширину западной и восточной стен. Их высота — треть высоты стен (5–8-й венцы из 12). Чёрного цвета наличники, которыми обрамлены окна, зрительно увеличивают их ширину и высоту, прикрывая ещё по венцу сверху и снизу. Огромность окон, невозможная в любом традиционном русском строении, но характерная для Барокко, восходит к деревянному зодчеству Скандинавии, напоминает и Голландию, и архитектуру кормовых рубок кораблей.
Обтёсанные бревенчатые стены расписаны под голландскую кирпичную кладку, в которой кирпичи клались то вдоль, то торцом, поперёк, с яркими белыми швами. Так в последующие годы — первые годы истории города — будут расписывать в Петербурге деревянные и мазанковые дома. Дворец царя поставлен был у самой Невы, и издали, с реки его стены можно было принять
за кирпичные.

Роспись фасада

Роспись стен нужна не только для иллюзии: кирпич — рукотворный камень, а камень — знаковый материал в городе Святого Петра, имя которого по-гречески значит ‘камень’. Санкт-Петербург — город каменный умышленно: по замыслу, обозначенному самим его именем.
Другое значение камня — ‘Европа’: своей каменностью облик столицы новой России, в противоположность традиционно деревянной Руси, подражает Западной Европе. Кирпич, по голландскому образцу, был не только строительным, но и отделочным материалом фасадов. Первые кирпичи Санкт-Питербурха — пока иллюзорные, огромные, нарисованные свободно и размашисто.
Крутая крыша дворца первоначально была по-скандинавски двускатной, черепичной — ещё один знак Европы. Посредине крыши стояла деревянная мортирка, направленная жерлом в сторону Швеции, а по концам крыши были деревянные раскрашенные пылающие бомбы. Это знаки «бомбардира», каковым именовал себя в то время капитан бомбардирской роты Преображенского полка царь Пётр Алексеевич.
Обрамлённая чёрными наличниками единственная дверь ведёт в Сени, по сторонам которых расположены две парадные комнаты — направо из Сеней большая, изолированная, традиционно именуемая Кабинетом; налево меньшая, традиционно именуемая Столовой, из которой есть вход в третью, маленькую изолированную комнату, традиционно называемую Спальней. Названия комнат, соответствующие основным функциональным типам помещений, условны, но закрепились еще в XIX веке. Маленькая комната, называемая Спальней, могла быть таковой: об этом говорят ее расположение в глубине дворца и ее размеры. Но можно предположить, что комната, примыкающая к спальне, была кабинетом, а не столовой, а самая большая комната — столовой. Мы будем условно называть эти комнаты большим и малым залами.
Стены и потолки всех интерьеров были обтянуты парусиной (возобновлена по обнаруженному фрагменту). В распоряжении царя были дорогие ткани: согласно рукописи «О зачатии и здании царствующего града Санктпетербурга», к состоявшемуся 28 мая 1703 года первому празднеству «близь дворца поставлены были два великие шатра персицкой работы из шёлковых богатых материй, и полы устланы были коврами». Поэтому выбор ткани обивки мог быть значим: парусный холст ассоциировался с морем и мореплаванием. Но холст мог быть и покрыт шпалерами и коврами.
Окна и двери во всех четырёх помещениях дворца, как и на фасаде, обрамлены наличниками чёрного цвета. Наличники выступают как рама оконных и дверных проёмов. Рама выполняет синтаксическую функцию границы обрамляемого, то есть заявляет обрамлённое текстом. Это одно из условий, делающих виды в окна и в дверные проёмы компонентом декора интерьера, и, соответственно, текстом с некоторой функцией.
Двери из большого зала в Сени, из малого зала в Сени и Спальню со стороны залов имеют росписи. Размеры, характер живописи и другие признаки дают основания предположению, что двери не расписывались специально для Первоначального дворца: такие иллюзорные росписи делались на дверях кают шведских кораблей. Это могли быть корабли, захваченные царём 7 мая. Расписные двери в Первоначальном дворце были не только трофеями: они обрели новые контексты, став декором интерьеров дворца.
Росписи дверей, ведущих из залов в Сени, иллюзорно изображают лес — пейзажи, напоминающие облик местности, окружавшей дворец в начальные времена Санкт-Петербурга — реальное пространство, видимое в окна.

Большой зал (Кабинет) с дверью в Сени

На двери из малого зала в Спальню иллюзорно изображена аркада двусветного дворцового зала, каким мог бы видеться в дверной проем реальный зал, будь он за этим проёмом.

Дверь из Малого зала (Столовой) в Спальню

Таким образом, в дверные проёмы всегда видны пространства — нарисованные иллюзорные (при закрытых дверях) или реальные (соседние помещения при открытых дверях). То есть двери дворца со стороны залов всегда «открыты» во внешнее пространство, что соответствует и духу стиля Барокко, и потребности моряков, пребывающих в небольших замкнутых пространствах на корабле.
Со стороны Сеней и Спальни двери росписей не имеют: это пространства прагматического назначения.
Тема росписи на дверях связана с назначением пространства, в которое они ведут; они обозначают свойства пространств, расположенных за дверями. Двери с нарисованным лесом ведут не непосредственно в лес, а в Сени. За дверью с росписью «аркада» — не грандиозный зал, а Спальня, маленькая каморка.
Нарисованные пространства суть знаки расположенных за дверьми реальных пространств, знаками росписей обозначенных. При этом реальное пространство Сеней оказывается знаком некоей истинной сущности, обозначенной нарисованным пространством «Лес», которую можно назвать ‘Мир’. Реальное пространство Спальни оказывается знаком истинной сущности, обозначенной нарисованным пространством «Зал», которую можно назвать ‘Дом’.
Это чисто барочная перемена мест означаемого и означающего, основанная на характерном для мышления Барокко принципе «отражения». Для Барокко всякое явление есть лишь эхо, отпечаток некоего преждебывшего и отождествленного с вечностью, получившего тем самым сакральную ценность, отпечаток некоей истинной сущности, скрытой за многообразием своих проявлений. Явление само есть отпечаток некоей сущности, могущей быть обозначенной, явленной посредством знака, и оно же — как отпечаток — есть знак этой сущности.
Оба зала и Сени образуют небольшую анфиладу. При открытых дверях росписи дверей из залов в Сени превращаются в декор стены Сеней. Открытая дверь из малого зала в Спальню становится ее декором: превращается в пристенное панно с видом уголка зала.
Двери из малого зала в Спальню и в Сени расположены на одной стене, симметрично, и тем самым сопоставлены положением.

Малый зал (Столовая) с дверями в Спальню и Сени

Иллюзорные росписи дверей Первоначального дворца словно воплощают одну из основных оппозиций: ‘внешнее’ — ‘внутреннее’, ‘Мир’ — ‘Дом’, ‘Природа’ — ‘Культура’. Фундаментальная оппозиция ‘Природа’ — ‘Культура’ соответствует ситуации, подобной акту Творения: преобразование пространства Природы в пространство Культуры, воплощенное первым домом, который есть знак будущего города и новой России. «Из тьмы неведения на феатр славы всего света и, тако сказать, от небытия к бытию произведены», — как сказал канцлер граф Г. И. Головкин при поднесении Петру императорского титула.
В 1711 году наличники окон и дверей были расписаны по чёрному фону цветами и травами49.

Роспись наличников

Росписи наличников акцентируют их синтаксическую функцию рамы, означивающей виды в проёмы как своего рода изображения, и придают наличникам также функцию семантическую: дополняют их как тексты, характеризуют. Расположение на наличниках определяет роспись одновременно и как декор пространства внутреннего — интерьера, которому роспись принадлежит, и как декор, относящийся к обрамлённой «картине» — виду в проём.
Цветы и травы — компоненты райского сада. Обрамляя вид в окна, они характеризуют реальный пейзаж создающегося града святого Петра — как Рай (‘Парадиз’). Обрамляя иллюзорные пространства, видимые в обрамленные проёмы дверей, когда они закрыты, росписи так же характеризуют их. Обрамляя реальные виды из одной комнаты в другую через обрамленные проёмы при открытой двери, — они и их характеризуют как ‘Парадиз’.
Как декор интерьеров, в которых они расположены, росписи также характеризуют внутреннее пространство дома как ‘Парадиз’. Росписи наличников цветами и травами обрамляют и нерасписанные створки дверей (в Сенях и Спальне). ‘Парадизом’ является и весь окружающий дворец мир, реальный или иллюзорный, и сам дворец (и каждый его интерьер) как модель созидаемого града-Парадиза.
Все знаки текста Первоначального дворца не эмблематичны, а образны. Чрезвычайно экономными художественными средствами — росписью фасада, односторонней росписью трех дверей из залов, и росписями наличников — создан многоплановый, богатый художественный текст, обозначающий европейскость и, одновременно, райскую сущность и самого дворца и (в идеале) окружающего его мира. Это культурная значимость дворца как первого дома новой столицы преображенной в Европу России.

Яранцев В.Н. Первоначальный дворец Петра Великого — программный текст новой России// Дворцы и война. К 100-летию начала Первой мировой войны. Сборник статей по материалам научно-практической конференции ГМЗ «Петергоф». — СПб.: Издательство «Европейский Дом», 2015. — С. 245-256.