Дворец Марли в Нижнем парке Петергофа — от Малых палат Петра I к музею культуры петровского времени (к истории строительства и воссозданий)
А.Г. Леонтьев
Создание императорской резиденции вблизи новой российской столицы на берегу Балтийского моря Петр I задумывал, ориентируясь на лучшие образцы европейской архитектуры и ландшафтного искусства. Масштабным реформам, которые проникли во все сферы жизни и навсегда изменили общественный уклад Российского государства, соответствовали и предпочтения царя в искусстве. Источником его вдохновения стало Великое посольство в 1697–1699 годах, когда первым из русских царей молодой Петр под именем капитана Петра Михайлова совершил длительное путешествие в страны Западной Европы. Впечатления молодости дополнились новыми знаниями во время поездок по Европе в начале XVIII века. Между ними были военные походы, поучительные поражения и блистательные победы.
В 1702 году Россия отбила у Швеции крепость Нотебург (будущий Шлиссельбург), весной 1703 года — крепость Ниеншанц в устье Невы. 16 (27) мая 1703 года вблизи нее на островах ниже по течению Невы началось строительство СанктПетербурга, на острове Котлин в Финском заливе приступили к обустройству базы русского флота — крепости Кроншлот (впоследствии Кронштадт). В 1704 году взяты Нарва, Дерпт. В 1709 году армия Карла XII была наголову разгромлена в Полтавской битве, в 1713 году шведы потерпели поражение в Померании, после чего закончилось владычество Швеции в континентальной Европе. Северная война, затянувшаяся благодаря господству Швеции на море, шла к своему финалу. Первая победа русского флота в Гангутском сражении летом 1714 года, внезапная смерть Карла XII, успешные боевые действия русских в 1720 году на шведском побережье вынудили королевство возобновить мирные переговоры.
30 августа (10 сентября) 1721 года между Россией и Швецией был заключен Ништадтский мир, завершивший 21-летнюю войну. Россия получила выход в Балтийское море, присоединила территорию Ингрии, часть Карелии, Эстляндию и Лифляндию, став великой европейской державой. В ознаменование этого 22 октября (2 ноября) 1721 года Петр, по прошению сенаторов, принял титул «Отца Отечества, Императора Всероссийского, Петра Великого», свидетельствующий о новой роли России в международных отношениях.
С особой активностью возобновились работы в Петергофе, любимой резиденции Петра, ставшей теперь императорской. Величие и значимость его исторической фигуры многократно усиливаются масштабностью нового дворцового ансамбля, развивающего в западном направлении и логически замыкающего композицию Нижнего парка. Строительство Марли в Петергофе осуществлялось уже под влиянием впечатлений от последней и самой продолжительной поездки Петра по Европе, когда он посетил несколько стран, в то числе Францию. В 1717 году, во время пребывания в Париже, Петр I провел несколько дней в Версале и Марли, где изучал парки, дворцы и фонтанные сооружения.
Марли (Marly) — дворцово-парковый комплекс в окрестностях Парижа (ныне коммуна Марли-ле-Руа), построен в 1679–1684 годах по заказу Людовика XIV архитектором Ж. Ардуэн-Мансаром как приватная, камерная «альтернатива» Версалю, расположенному рядом. Композиция Марли построена на гармоничном сочетании водной глади главного большого бассейна и архитектуры дворцов, расположенных по его берегам. В дворцовый комплекс входило двенадцать симметрично расположенных небольших павильонов. Перед узкой стороной протяженного бассейна возвышался квадратный в плане дворец короля на поднятой террасе. Эта композиция явилась олицетворением 12 знаков зодиака и солнца, с которым сопоставлял себя Людовик XIV. На склоне холма за дворцом был размещен каскад из 52 ступеней розового мрамора, по ним шумно ниспадал мощный поток; каскад обрамляли портики и ряды статуй. На берегу Сены находилось уникальное для своего времени инженерное сооружение — «машина Марли», которая качала воду для версальских фонтанов. В Марли допускали лишь приближенных к королю придворных, считалось большой честью быть приглашенным сюда. После смерти Людовика XIV Марли пришел в запустение, канал был засыпан. В конце XVIII века дворец продали, новый владелец пытался наладить здесь производство текстиля, но обанкротился. В 1806 году дворец снесли. Любители старины, среди которых были драматурги Сарду и Дюма-сын, во второй половине XIX века приобрели наделы в Марли и провели расчистку заросшего сада.
В настоящее время парк Марли охраняется государством. В последние годы здесь реставрированы бассейны и каскады, на земле каменными плитами выложен план королевского дворца и четырех из двенадцати ближайших к дворцу павильонов. Сохранившиеся до наших дней отдельные предметы обстановки выставлены в Лувре, в особом дворике Марли. Конные группы из парка ныне украшают площадь Согласия в Париже. Петр, восхищавшийся Людовиком XIV, активно воспринимал все, что имело отношение к этому неординарному человеку. Любимая резиденция Людовика XIV, его парк с комплексом дворцовых зданий, фонтаны, машина — все это поражало своим совершенством и не могло не вдохновить энергичного Петра на создание в России своего Марли.
Строительство в западной части Нижнего парка в районе дворца Марли началось в феврале 1720 года с устройства прудов. К этому времени по распоряжению Петра I архитектором Н. Микетти были разработаны проекты фонтанов и больших прудов, между которых планировалось построить парадный павильон. В августе того же года Петр I распорядился заложить фундамент под «полатки маленькие», первоначально одноэтажные, по чертежам И. Браунштейна. Грунт, вынутый при рытье Большого приморского пруда, получившего впоследствии название Марлинского, использовали для устройства высокого земляного вала, защищающего будущий фруктовый сад, партер и цветники от северных ветров со стороны моря. Одновременно со строительством Малых палат перед западным фасадом был устроен полукруглый Малый пруд, разделенный на четыре секторальных прудка. В некоторых документах того времени дворец именовали Малым Монплезиром, вероятно, невольно сравнивая его с любимым дворцом царя.
Полученные во Франции впечатления стали импульсом для появления у Петра замысла создать и в Петергофе «кашкады против пруда… во всем пропорциею против каскады Марлинской». Архитектор Микетти выполнил несколько проектов каскада с нижним бассейном, декоративными драконами и другими скульптурами. В отличие от Руинного, покрытого глыбами туфа, Марлинский каскад решили оформить шлифованным мрамором. Берега Марлинского пруда укрепили вбитыми в землю сваями, формирующими стенки бассейна, стены Секторальных прудов выложили из кирпича и оградили балюстрадой. Земляной вал с южной стороны был укреплен каменной стеной с нишами, в которых позже высажены плодовые деревья в виде пальметт. Стену завершала балюстрада с вазами. Наверху, посередине вала, была поставлена беседка. В пруд по распоряжению Петра запустили разных промысловых рыб, которых для развлечения кормили хлебом по звонку колокольчика.
В мае 1721 года новым указом Петр I распорядился заложить «между прудов палаты и подо всеми погребы с сводами», в результате этого заложенный осенью 1720 года фундамент пришлось переделать по новым чертежам И. Браунштейна. На этом изменения не закончились, и уже готовое под покрытие черепицей квадратное в плане одноэтажное здание после очередного осмотра по решению Петра I было надстроено вторым этажом. Таким образом здание получило тот внешний облик, который в неизменном виде дошел нашего времени.
Обеспокоенные прочностью стен и сводов надстроенного здания подрядчик Я. Неупокоев и мастер А. Кардасье, отвечающий за качество постройки, обратились к Браунштейну с предложением возвести в подвале дополнительные подпорные стены для укрепления сводов, но архитектор оставил их предложение без внимания. Однако А. Кардасье подал рапорт о необходимости их усиления в августе 1722 года в Канцелярию от строений и получил поддержку обследовавших постройку Н. Микетти и Дж. Трезини. В результате весной 1723 года под своды подвала были подведены дополнительные подпорные стены. После замены черепичной кровли, которая протекала, на железную в 1722 году и завершения фасадных работ началась отделка помещений.
Объем небольшого здания и, пожалуй, самого скромного из всех петровских дворцов увенчан шатровой кровлей. В 30–40-е годы XVIII века дворец назывался Mon bijou (франц. мое украшение), или Монбижурский дом, так как подобную форму шатровой крыши с короткой дымовой трубой имел дворец Монбижу под Берлином, где Петр I побывал во время своей самой длительной поездки по Европе. Простота и лаконичность отличают решение фасадов дворца Марли в Петергофе. Оконные проемы обрамлены характерными для того времени наличниками, простенки обработаны рустованными пилястрами. Невысокие лучковые фронтоны на западном и восточном фасадах акцентируют балконные двери и четко выявляют осевую композицию здания, подчеркиваемую балконом с кованой решеткой, покоящимся на двух парных дубовых резных кронштейнах. В декоративном убранстве интерьеров дворца Марли использовался традиционный для первой четверти XVIII века состав отделочных материалов: древесина разных пород, ткани, изразцы, гипс для лепных деталей и известковый раствор для штукатурных («квадраторных») работ, мрамор, гранит, известняк, ажурный кованый металл, выколоченные из меди фигурные накладки, позолота, декоративные росписи. Самыми изысканными интерьерами дворца были Дубовый и Чинаровый кабинеты с резными вставками в сплошной обшивке стен. Плафон в Чинаровом кабинете расписал художник Л. Каравак, автор парного портрета дочерей Петра, Анны и Елизаветы, помещенного на восточной стене, и двух портретов сыновей Петра, Алексея, изображенного с атрибутами войны, и Петра — с атрибутами мира. Кованая железная решетка с позолоченными украшениями на лестнице, выполненная слесарем Г. Белиным, придавала изысканность и утонченность простому, лишенному всякой отделки объему лестницы. Дубовые панели, исполненные русскими мастерами под руководством мастера Мишеля, подчеркивали строгость и лаконичность убранства петровских комнат.
Одним из обязательных элементов убранства были картины голландских, немецких, французских, фламандских и итальянских художников XVII–XVIII веков, размещенные на совершенно гладких окрашенных стенах. Известно описание императорских живописных коллекций в Петербурге и загородных дворцах, сделанное в 1738–1739 годах академиком Российской академии наук Я. Штелином с помощью швейцарского художника Г. Гзелля. Опись картин дворца Марли является наиболее полной и обстоятельной для этого памятника, в ней указаны авторы и краткие сведения о них, сюжеты картин, их материал и техника исполнения, материал и отделка рам. Здесь размещались произведения таких художников, как А. Сило, А. Гревенбрук, Л. Кранах, Л. Каравак, Ф. Пильман, А. Брейгель, П.П. Рубенс, ученики Рембрандта и др. Картины располагались практически во всех помещениях.
Наряду с Большим дворцом и Монплезиром дворец Марли является архитектурной доминантой Нижнего парка. Он виден в разных частях парка и организует его пространство, находясь в вершине обширного планировочного треугольника, формируемого трезубцем сходящихся к нему аллей: северной Малибанской (Морской), идущей от комплекса дворца Монплезир, средней Никольской, перпендикулярной Самсоновскому каналу, пронизывающей весь парк с запада на восток до Никольских ворот на границе с парком Александрия, и южной Березовой, проложенной от архитектурно-ландшафтного комплекса с каскадом Драконов («Шахматная гора») с партерными цветниками и Римскими фонтанами. В основании этого треугольника — широкая Монплезирская аллея, соединяющая мини-ансамбль с каскадом Драконов и комплексам дворца Монплезир. Система аллей связывает Марли не только с сооружениями западной части Нижнего парка: павильоном Эрмитаж, Львиным каскадом и Песочным прудом, но и с ансамблем центральной части с Большим каскадом, партерами с фонтанами и Воронихинскими колоннадами, а также с расположенными в восточной части парка фонтаном «Пирамида» и «Лабиринтом».
15 августа 1723 года Петр I в присутствии приглашенного дипломатического корпуса официально открыл свою новую резиденцию. Стремясь создать подобие французскому Марли, Петр, творчески переосмыслил восхитившие его идеи, отказался от прямого повторения и с помощью талантливых помощников, соавторов его замыслов, архитекторов, строителей и мастеров создал на самобытной русской почве уникальное творение. Гармония его пропорций выражена в соотношении между размерами миниатюрного здания и обширного зеркала водоема. Масштабность ансамбля подчеркивалась строгой геометрической стрижкой деревьев, рядами высаженных по сторонам дворца. Ассоциативно ансамбль Марли в Петергофе напоминает французский комплекс, между ними есть общее в сочетании противопоставления и одновременно единения хрупкого рукотворного ландшафта и архитектуры с вечным и незыблемым небесным пространством. Но при более внимательном и детальном рассмотрении осуществленного созданный Петром ансамбль Нижнего парка существенно отличается от своего французского прототипа по композиции, масштабам и формам элементов. Это отметил в письме французскому королю и посетивший дворец по приглашению Петра I посланник Кампредон.
После окончания отделки интерьеров дворец сразу стал использоваться как жилье: здесь летом жила императрица Екатерина I с дочерьми, затем ее дочь Анна (в замужестве за герцогом Карлом Голштинским), кроме того, во дворце гостили знатные иностранные особы.
Во время правления несовершеннолетнего императора Петра II, вывезенного противниками петровских преобразований в Москву, Петергоф, равно как и другие резиденции в Петербурге и пригородах, был предан забвению. В это время здесь остановились работы, паркам с их дворцами и фонтанами угрожало постепенное запустение и разрушение.
Новые строительные работы начались с приходом к власти Анны Иоанновны. Тогда в Петергофе под руководством архитектора М. Земцова были проведены работы по устройству новых и ремонту существовавших фонтанов и каскадов, продолжена до Марлинского пруда Малибанская (Морская) аллея, идущая от Монплезира.
При Екатерине I в Петергофе еще продолжались работы с целью воплотить разные идеи Петра. В 1725 году была устроена деревянная голубятня, построенная по чертежу М. Земцова. В Вестибюле дворца «квадратор» И. Росси установил в падуге лепные гипсовые барельефы с изображениями приморских городов и пристаней по проекту архитекторов М. Земцова и И. Мордвинова.
В середине XVIII века, после восшествия на престол дочери Петра императрицы Елизаветы I, все связанное с именем и деяниями ее отца приобретает мемориальное значение и буквально объявляется неприкосновенной исторической ценностью, требующей подобающего отношения. Наряду с Голландским домиком — дворцом Монплезир, центральной частью расширенных архитектором Ф. Растрелли Верхних (Нагорных) палат, из которых зодчий создал Большой Петергофский дворец, Марли позиционируется как памятник личности и деяниям Петра Великого. Здесь хранятся его личные вещи, предметы искусства и быта того времени.
Императорская резиденция в Петергофе предназначалась для официальных парадных торжеств, посвященных прославлению могущества Российской империи, и проживания самих монархов с членами их семей и многочисленной свитой императорского двора. В начале XVIII века здесь устраивались фейерверки, иллюминации, маскарады, приуроченные к празднованию победы в Полтавской баталии, Гангутском сражении, дня заключения Ништадского мира и другим знаменательным событиям. На празднества приглашались знатные чины и фамилии, чиновники и военные первых классов Табели о рангах, именитое купечество, чиновники, гвардейские офицеры. К концу XVIII века
в Нижний парк и Верхний сад стали допускать и горожан.
В течение XVIII и XIX веков в Марли производились ремонтные работы, для поддержания императорского дворца в исправном и достойном состоянии. В 1769–1770 годах сосновые полы в помещениях верхнего этажа заменили наборными паркетами из дуба и цветного дерева, которые хранились на складах Канцелярии от строений. Рисунок этих паркетов, выполненных в первой половине XVIII века, соответствовал характеру убранства интерьеров.
В 1848 году личные вещи Петра были переданы в Зимний дворец, где и сегодня хранятся в галерее Петра Великого. Значение дворца как мемориального музея помогло уберечь его от перестроек, а ремонтные работы не внесли изменений ни в отделку фасадов, ни в убранство интерьеров.
В изданной в 1885 году «Описи предметам, имеющим преимущественно художественное значение, находящимся в Петергофских дворцах«17, значится огромное количество вещей, как бытового назначения, так и высокохудожественных произведений, подчеркивающих ценность коллекции и вмещающего ее дворца. Вместе они воспринимались уже как целостный мемориал. Здесь и таганы, выкованные из железа, противни, кованые из меди, кастрюли и котлы медные с ручками. Среди мебели — шкафы орехового дерева, с глухими и остекленными дверцами, украшенные пилястрами, капителями с головками херувимов и гирляндами цветов немецкой (данцигской) работы XVII столетия; комоды красного дерева, с мозаичным набором из кости, дерева и перламутра, украшенные аллегорическими изображениями той же работы, и сахарданового дерева, с паркетной выкладкой медным обводом по верхней доске, с выдвижными ящиками с ручками и наличниками из меди; бюро красного дерева с опускающейся для письма передней доской и медными наличниками с гравировкой; столы из орехового дерева, с выгнутыми связями между ножками с прорезкою в середине, и из красного дерева, с прямыми ножками без резьбы; столы дубовые, круглой формы, с откидными ножками, и продолговатой формы, с врезанной в дерево черного цвета грифельной доской и ножками с перемычкой на заклепках; стол дубовый с верхней доской, срезанной на углах, покрытой ситцем, и ножками выгнутой формы, связанными четырьмя выгнутыми перехватами, с точеной вазочкой в середине; стол раздвижной, орехового дерева, с прямыми ножками с ложчатыми вертикальными выемками, упирающимися в акантовые листья и кончающимися шаром; наконец, стулья орехового и красного дерева; со спинкой, обитой ситцем; табуреты, стулья, выкрашенные темной красной краской; зеркала в деревянных резных рамах с лиственным разводом и раковиной в верхней части, крытых левкасом и вызолоченных.
Хозяйственно-бытовые приспособления и посуду «представляли» деревянный пресс для столового белья; кружки фаянсовые с ручкой, писанные синей краской под поливой голландской фабрики в Дельфте; кружка большего размера голландской фабрики «Джон-Кноттер» 1698 года; чайник без крышки из коричневой огнеупорной глины производства старинной китайской фабрики; блюдечки фаянсовые, писанные разводами синей краской под поливой; чашки с блюдцами голландской фабрики в Дельфте конца XVII — начала XVIII века; блюдце китайской фабрики и два блюдца фабрики Гарднера 40-х годов; принадлежности для обеденного стола: графин из белого стекла с гранью, фляги стеклянные желтого цвета, плоской формы, оплетенные камышом, штофы из темного стекла, с клеймами «London C.C.» и звездочкой между ними, изделия из дерева: стопа, выточенная из дерева с ручкой и крышкой, движущейся на шарнире, по туловищу разводы в русском вкусе XVII века, писанные масляными красками, внутри стопы укладываются девять стаканов того же характера, окрашенны внутри красною краской, русской работы времени императора Петра I.
В конце XIX века страдавший от сырости дворец пришел в аварийное состояние: фундаменты стали разрушаться, в стенах появились сквозные трещины, деревянные балки и стропила во многих местах, особенно в опорной части, сгнили и грозили обрушением, многие материалы отделки помещений тоже подвергались губительному воздействию сырости. Ее влияние усиливалось зимой, когда весь дворец промерзал. Как и большинство дворцов и павильонов императорской летней резиденции, Марли не отапливался в холодное время года.
Камины и печи служили только для поддержания сносных условий проживания летом и со временем стали выполнять лишь эстетическую функцию. Появившиеся в стенах дворца трещины вызывали опасность обвала, из-за чего доступ в него был закрыт. 13 мая 1898 года начальник Петергофского дворцового правления доносил в Министерство двора о критическом состоянии здания. Для осмотра дворца была создана комиссия, которую возглавил академик архитектуры Александр Иванович Семенов (1856–1909). После тщательного обследования здания комиссия пришла к выводу, что целесообразно выстроить его заново. Само сохранение дворца Марли связано с замечательной реставрацией, осуществленной архитектором А.И. Семеновым в 1898–1899 годах. По его проекту все элементы внутренней и наружной отделки дворца — обшивку Дубового и Чинарового кабинетов, обивочную ткань, паркеты, мраморные полы, изразцы, кованые решетки, дубовые двери и переплеты окон — сняли со своих мест и реставрировали. Дворец детально обмерили, сфотографировали, со всех лепных деталей сняли копии и шаблоны. Стены дворца разобрали до основания, сделали мощный фундамент и на нем из сохранившегося кирпича первой четверти XVIII века вновь возвели стены.
По наружному и внутреннему устройству восстановленное здание ничем не отличалось от разобранного. Изменению подвергся только подвал, его стены были укреплены и герметизированы для предотвращения фильтрации воды из прудов. Опыт реставрации, проделанной Семеновым, помог при решении сложного вопроса воссоздания памятника, взорванного в годы Великой Отечественной войны, пригодились фиксационные чертежи и фотографии.
Значение деятельности А. И. Семенова недостаточно оценено в специальной литературе, дающей лишь фрагментарные и несистематизированные сведения. Выполненные по его проектам и под его руководством работы теперь воспринимаются как необходимые и единственно правильные тогда опыты полномасштабной и выборочной реставрации. Восстанавливая не только инженерно-эксплуатационные характеристики и надежность старых построек, в частности их гидроизоляцию, проводя усиление или замену элементов обветшавших конструкций, он уделял особое внимание сохранению и реставрации художественных элементов отделки. Чтобы оценить степень его подготовленности и профессионализма, которые обеспечили успешное проведение работ по дворцу Марли, необходимо подробнее рассмотреть факты его жизни и творческой биографии.
Уроженец Пензы А.И. Семенов воспитывался в петербургском Первом реальном училище, после завершения обучения там поступил в Академию художеств. Окончил ее с золотой медалью и званием классного художника архитектуры 1-й степени. В 1884 году был причислен к Министерству внутренних дел, откуда два года спустя перешел на службу в Главное инженерное управление. В 1887 году он стал смотрителем-архитектором Елагинского и Петровского дворцов и получил за искусство и отличные познания в архитектуре звание академика. В 1891 году вступил в должность архитектора Большого Петергофского дворца и в следующем году стал архитектором Петергофского дворцового правления, в котором и служил до 1907 года.
В ряду первых работ петербургского периода деятельности архитектора — расширение в 1883 году особняка Н.А. Михайлова-Крюкова на ул. Черняховского, д. 33. В 1884–1885 годах по его проекту построен служебный флигель Училища фельдшериц и лекарских помощниц, сохранившийся до настоящего времени (Суворовский пр., д. 4; 3-я Советская ул., д. 3), и в 1886 году — Хирургический барак и павильоны Дамского лазаретного комитета во дворе того же квартала.
Находясь в должности архитектора Елагинского и Петровского дворцов, Семенов выполнил ряд работ. В 1886–1888 годах он провел капитальный ремонт с перестройкой и расширением Гауптвахты, расположенной на юго-восточной границе Собственного сада на Елагином острове, архитектоника фасадов была сохранена. Гауптвахту увеличили по объему и заново выполнили декор фасада паркового павильона с резными украшениями в виде масок. Деревянное здание Гауптвахты, построенное в 1822 году по проекту архитектора К.И. Росси, представляло собой компактный, прямоугольный в плане объем, состоящий всего из двух помещений для офицеров и солдат караула. Со стороны дворца пять больших, во всю высоту здания, арок образовывали галерею, протянувшуюся вдоль всего фасада. Пилоны, обшитые деревом, стилизованы под каменный руст. Вверху внутреннюю часть галереи украшали деревянные резные маски и лавровые венки. В 1828 году здание сгорело, но в том же году его вновь построил по прежнему плану и фасаду архитектор Людвиг Шарлемань. При возобновлении здание было слегка увеличено в высоту. В 1996 году оно сгорело, но сохранился его цоколь.
Здесь же, на Елагином острове, А.И. Семенов построил дачи Джозефа Буша, родоначальника семейства, одного из лучших садовых мастеров первой четверти XIX века. В 1889–1890 годах А.И. Семенов перестроил деревянное здание старой Собственной Его Императорского Величества дачи на Каменном острове, позднее Министерской дачи (наб. реки Крестовки, д. 7), первоначально построенной в 1810–1811 годах архитектором Г.П. Пильниковым для Ф.П. Опочинина и перестроенной в 1828 году архитектором Л.И. Шарлеманем 2-м с использованием чертежа главного фасада, составленного К.И. Росси в 1824 году. При ремонте главного дома и флигелей Семенов изменил ордер колонн, убрал пилястры, усложнил профиль наличников, переделал колоннаду садового фасада в веранду.
Значительным по масштабам произведенных работ является основной период деятельности А.И. Семенова в Петергофе. Начав свою деятельность в должности архитектора Большого Петергофского дворца, в 1891 году он составил смету на реставрацию Танцевального (Купеческого) зала и Парадной (Купеческой) лестницы. Двусветные зал и лестница сохраняли без изменений архитектурно-художественное убранство середины XVIII века, его основным элементом была вызолоченная резьба, которая пришла в ветхое состояние и, откалываясь, падала со стен. В ходе работ все резные детали и дощатая обшивка стен были сняты, исправлены, в местах утрат заменены новыми и установлены обратно. Резные украшения на стенах, дверях и откосах, а также на скульптурах и вазах полностью перезолочены двойным червонным золотом на вино и полимент, как и было, а стены окрашены в тех же тонах, что и раньше. Существовавшие со времен Ф.-Б. Растрелли деревянные стенники были заменены «схожими с орнаментом зала стенниками золоченой бронзы», исполненными фирмой «Ф.Шопен-К. Берто и К°». Плафоны Танцевального зала и лестницы, написанные Б. Тарсиа, были реставрированы живописцами Эрмитажа.
Плафон зала промыт, очищен от пятен, трещины реставрированы, после чего он был покрыт новым мастичным лаком. Значительно разрушившийся плафон лестницы был снят и дублирован, натянут на новый подрамник, а живопись исправлена, и после этого плафон поставили обратно на место.
Часть настенной полихромной живописи на стенах и в падугах Парадной лестницы была написана заново, по новой штукатурке художником С. Садиковым в местах, где была сбита поврежденная сыростью старая штукатурка. Перед началом работ интерьеры и отдельные фрагменты отделки были сфотографированы. Работы были закончены 11 ноября 1892 года и, по заключению принимавшей их комиссии, выполнены хорошо, и реставрация произведена «в прежнем характере».
Ремонтно-реставрационные работы были выполнены и нескольких парадных интерьерах Петергофского дворца. В 1892 году в Куропаточной гостиной произведена замена шелковой материи с изображением куропаток, поправлена позолота. В 1896 году осуществлены работы по реставрации Уборной императрицы с заменой обветшавшей обивки стен и мебели. В 1897 году в Голубой гостиной и Коронной, в 1898 году — в Кавалерской малиновой комнате, а в 1901–1902 годах в Будуаре и Опочивальне на половине Великой княгини Ольги Николаевны исправлены резьба на панелях, дверях и откосах, заменены обивки тканью стен и мебели, возобновлена позолота на резных украшениях. О тщательности подготовки и характере планируемых и выполненных ремонтно-реставрационных работ говорят сохранившиеся в архиве ГМЗ «Петергоф» чертежи, составленные архитектором. Это планы этажей дворца с указанием мест работ, фасады и их фрагменты в местах устройства новых балконов, лестниц, планы крыш, планы с исчислением наружных стен для производства штукатурных работ, гранитные ветхие крыльца, намеченные к переделке. В 1900 году Семенов составил чертеж и смету на работы по ремонту и окраске кровли над дворцовой церковью. Поврежденные ржавчиной листы снимали и заменяли на новые, после чего кровлю окрасили.
В 1895 году архитектором был составлен детальный план павильона на Царицыном острове в Колонистском парке в связи с возобновлением деревянных переплетов теплицы над внутренним двориком и работами по ремонту дверей и окон.
По плану Семенова 1895 года в восточном флигеле Монплезира в Нижнем парке произведены ремонтные работы по крыше, а по чертежу 1898 года — работы по замене перекрытий над подпольем, с заменой сгнивших балок, а также с установкой новых металлических и бетонированием участков между ними. Сохранены строения первой трети и середины XVIII века (арх. М.Г. Земцов, Ф.-Б. Растрелли) и 1860-х годов (арх. Э.Л. Ган) . В 1900 году была переложена грозившая обрушением южная кирпичная стена Ассамблейного (Арапского) зала, не выдержавшая распора от деревянных стропильных конструкций середины XVIII века, выполненных архитектором Ф.-Б. Растрелли. Удалось сохранить уникальное строение, возведенное в 1730-е годы архитектором М.Г. Земцовым.
В 1895–1896 годах в Фермерском дворце в парке Александрия произведены серьезные капитальные ремонтные работы по осушению стен и подполья, страдавших от сырости. Сгнившие деревянные балки перекрытия первого этажа заменены металлическими, по ним устроена бетонная плита, протекающие кровельные листы заменены на новые, выполнен ремонт каменных крылец, переделка террас и балконов, в цоколе здания устроены продушины для проветривания подполья, из которого удален мокрый гнилой грунт, в некоторых помещениях половины Марии Александровны заново переложены участки кирпичных стен. Вокруг здания устроена новая канализация из керамических труб и дренаж из деревянных труб для осушения прилегающей территории и отвода дождевых вод. Тогда же произведены ремонтные работы в Кухонном корпусе и Фельдъегерском домике, расположенных рядом с дворцом. В 1896 году архитектором был составлен проект площадки для новой спортивной игры, лаун-тенниса, восточнее Фермерского дворца, план и описание правил которой собственноручно подготовил император Николай II.
Среди других объектов в Петергофе следует отметить Телеграфную станцию в парке Александрия. В 1893 году был произведен ее первый капитальный ремонт с частичной внутренней перепланировкой, заменой ветхой штукатурки на фасадах и в интерьерах, установкой новых печей с приборами, устройством водопровода и канализации. В 1895 году по проекту А.И. Семенова в Александрии, у места, где начинается дамба на берегу Финского залива, построена каменная караулка.
В 1897 году по проекту А.И. Семенова к главному зданию Богадельни (Дому призрения
(1879, арх. Н.Л. Бенуа) и дому для бедных (1891, арх. Э.Л. Ган) пристроена башня и флигель (Петергофская ул., д. 14). В начале XX века в комплексе Дворцового госпиталя на Санкт-Петербургской улице (ныне Санкт-Петербургский пр., д. № 18, 20, 24) по проекту А.И. Семенова построен корпус № 2.
С 1900 года А.И. Семенов входил в Комиссию по построению новой придворной церкви в Петергофе (будущего собора Святых Апостолов Петра и Павла, построенного в 1905 году по проекту гражданского инженера Н.В. Султанова и инженера В.А. Косякова).
А.И. Семенов завершил службу в Петергофском дворцовом управлении в чине действительного статского советника. Долгое время он проживал на казенных квартирах в Петергофе, в последние годы жизни — в доме супруги Екатерины Ивановны Семеновой на Васильевском острове в Санкт-Петербурге. Похоронен А.И. Семенов на Свято-Троицком кладбище в Новом Петергофе, ныне заброшенном, место его захоронения неизвестно.
После работ, выполненных под руководством А.И. Семенова, дворец Марли буквально обрел вторую жизнь и вернулся без какого-либо ощутимого ущерба в круг исторических объектов, относящихся по праву к ценным историческим реликвиям петровского времени. Александр Бенуа отмечал: «В Версале, Аранжуэце, Казерте, Нимфенбурге, Шенбруне, Потсдаме, Царском Селе и Петергофе вылилось в наиболее прекрасных и грандиозных затеях желание монархов XVII и XVIII вв. создать художественную рамку своему величию и великолепию… <…> Раззолоченные дворцы Людовика XIV, Марии Терезии и царицы Елисаветы из веселых резиденций превратились в официальные музеи…». У А.И. Успенского в популярном издании «Историческая панорама Санкт-Петербурга и его окрестностей» (М., 1913), в части восьмой, читаем: «Марли сохранил вполне свой прежний вид, хотя и подвергался ремонту при Елисавете и даже был с основания перестроен в 1900 г. [А.И. Успенский ошибочно указал дату работ. — А.Л.]. Мебель и обстановка комнат в Марли сохранились также от Петровского времени. Здесь, между прочим, стояла кровать с одеялом и занавесами и халат, принадлежавшие Петру I, стол его работы, с аспидною доскою, и кружка с девятью вкладными стаканами, присланная, так же как одеяло и занавесы, китайским богдыханом Петру I… во дворце находится …огромный стол грушевого дерева, 2 шкафа, целая кухня с приборами (отделка стен синими кахелями), кое-какие картины (отличный пейзаж Себ. Бурдона, марина Сило), бюро с часами, разобранными Петром I. Заслуживают внимания очаровательные скульптурные мотивы на потолках, великолепные перила кованнаго железа (по рисункам Мишеля) и целый кабинет, отделанный, вероятно, Н. Пино». Продолжить описание коллекции дворца Марли помогает комментарий М.В. Трубановской к тексту А.И. Успенского: «…стол с аспидной доской сейчас находится в Дубовом кабинете дворца Марли. Деревянная расписная кружка с тремя вкладными стаканами и солонка, по преданию подаренные Петру I в Архангельске, экспонируются в Спальне дворца Монплезир, написанные для него художником Л. Караваком портреты детей Петра I — в Чинаровом кабинете: парный Анны и Елизаветы, Алексея с атрибутами войны и Петра с атрибутами мира, сгоревшие во время пожара дворца, заменены в конце XIX века копиями, исполненными художником Куликовым. В настоящее время на местах картин, утраченных в годы войны (1941–1945), находятся копии, написанные художником Л.А. Любимовым. Вместо „Марины Сило“ в настоящее время в Туалетной комнате находится картина А. Сило „Корабли на рейде“, Целый кабинет — речь идет о дубовом кабинете на втором этаже дворца, созданном по проекту И. Браунштейна».
В годы русских революций и Первой мировой войны коллекция дворца Марли, как и других дворцов Петергофа, претерпела суровые испытания. Опасаясь захвата прибрежной территории германскими войсками, Временное правительство распорядилось эвакуировать все ценности из пригородных дворцов. Все предметы обширных коллекций в спешке упаковывали в ящики и вывозили, при этом не всегда успевали составить описи предметов. Когда опасность миновала, эвакуированные коллекции возвращались на прежние места, проверку состояния и систематизацию предметов проводили потом в течение нескольких лет. В 1918 году в Марли, наряду с другими дворцами в Петергофе, был открыт историко-бытовой музей. Его залы стали доступны для осмотра широким массам разных сословий.
Для того чтобы представить сложившийся интеллектуальный фон и прогресс в отношении к памятникам старины, следует вспомнить, как к концу XIX века возрос исследовательский интерес к культурному наследию, чему способствовали и активное изучение культуры античности, и становление археологии как науки (раскопки Геркуланума, Помпеи и Римского форума) и истории искусства, ряда прогрессивных реставраций (укрепление Р. Стерном стен Колизея и реставрация Д. Валадье арки Тита в Риме). Реставрационная наука начала формироваться как синтез знаний и практической деятельности. Сам термин «реставрация» в переводе с латинского (restauratio)31 означает восстановление в первоначальном виде попорченного или обветшалого, особенно произведений искусства. И поначалу именно к восстановлению технических характеристик и надежности конструкций и материалов сводились первые опыты. Как правило, при этом не проводилось углубленное историческое исследование, а о подборе корректных ремонтно-реставрационных материалов и составов не могло быть и речи.
К тому времени в Европе, в том числе в России, уже сформировалось отрицательное отношение к применявшейся тогда практике реставрации. В 1893 году итальянский архитектор К. Бойто в работе «Практические вопросы изящных искусств» подверг критике реставрационные методы Э.Э. Виолле-ле-Дюка, который вольно трактовал задачи реставрационных работ и, используя скорее творческий, нежели научный метод, восстановил несколько средневековых замков, пришедших в руинированное состояние. Бойто поставил вопрос о необходимости сохранения подлинности памятника. Ученый пришел к выводу о необходимости «археологической реставрации». Австрийский искусствовед А. Ригль доказывал недопустимость удаления позднейших наслоений для возвращения первоначального вида сооружения: выражая свое отношение к памятнику как к документу, он призывал сохранять изменения, которые объект претерпел на протяжении веков.
В России вопросами реставрации занималась Императорская археологическая комиссия. Большое влияние на развитие научной реставрации оказал архитектор В.В. Суслов, автор аналитического метода. Им осуществлена реставрация новгородского Софийского собора (1893–1900). Последователем В.В. Суслова стал архитектор П.П. Покрышкин, который издал «Краткие советы по вопросу ремонта памятников старины и искусства» (1916), и выполнил реставрацию церквей Спаса на Нередице в Новгороде (1902–1908) и Спаса на Берестове в Киеве (1903–1904).
Реставрация петербургских памятников архитектуры в начале XX века неразрывно связана с именем архитектора А.П. Аплаксина, по проектам которого были реставрированы к юбилейным датам два крупнейших сооружения — Сампсониевский собор (1909) и Казанский собор (1911). Кроме того, зодчий издал работы по истории их строительства.
Вопросы реставрации объектов культурного наследия являются составной частью общей проблемы их охраны. В 1910 году в Петербурге было создано Общество защиты и сохранения в России памятников истории и старины. Его председателем стал великий князь Николай Михайлович, известный историк и археолог, товарищем председателя был избран А.Н. Бенуа, секретарем — барон Н.Н. Врангель. Членами общества являлись известные коллекционеры, архитекторы, художники, историки искусства: П.П. Вейнер, В.А. Верещагин, С.К. Маковский, Н.К. Рерих, И.А. Фомин, А.В. Щусев, А.П. Аплаксин. По предложению А.П. Аплаксина в 1912 году при обществе учредили Комиссию по реставрации памятников искусства и старины под председательством графа А.В. Адлерберга, вице-председателем и секретарем стал сам ее организатор. Основное внимание комиссия уделяла изучению церковного зодчества, собирая материалы о памятниках архитектуры Петербурга и губернии. Весной того же года начали проводить систематическую регистрацию памятников Ладожского и Гдовского уездов, выявляя их физическое состояние для последующей реставрации. Плодотворной работе общества помешали Первая мировая война и Октябрьская революция.
После того как 15 ноября 1918 года был создан первый государственный орган по охране памятников в Петрограде — Отдел по делам музеев и охране памятников, предшественник КГИОП, началась работа по организации учреждений для ремонта и реставрации объектов культурного наследия. В структуре отдела организован археологический подотдел, которому и передали функции Императорской археологической комиссии. Возглавил его архитектор А.П. Удаленков. В начале 1919 года при Отделе по делам музеев и охране памятников организована специальная комиссия по разработке программ намеченных к открытию курсов по музеефикации и научной реставрации. К 1919 году археологический подотдел преобразовали в реставрационный, состоявший из трех секций: архитектурной, живописной и скульптурной. В этот период его сотрудники провели разнообразные работы: за летний сезон в Павловске осуществили обмеры павильонов «Розы без шипов», «Эхо», библиотеки во дворце, Новосильвийского, Висконтиева, Краснодолинного и Пильбашенного мостов. В основном преобладали ремонтные работы, за исключением реставрации лепного декора Екатерининского дворца в Царском Селе, проводившейся мастерской под руководством скульптора В.В. Козлова. Аналитический метод реставрации утвердила Всероссийская реставрационная конференция 12–18 апреля 1921 года, принявшая «Основные положения реставрации памятников архитектуры», где впервые была представлена методика работ, проводимых с целью сохранить или возродить первоначальный исторический вид здания. Эта методика не утратила своего значения и до настоящего времени. Основой современной практики являются принципы, сформулированные основоположником аналитического метода реставрации архитектором В.В. Сусловым и творчески развитые П.П. Покрышкиным и К.К. Романовым. Справедливость этих принципов подтверждена позже положениями Венецианской хартии, принятой 2-м Международным конгрессом архитекторов и технических специалистов в 1964 году. Среди них главные: максимальное сохранение подлинности сооружения; дополнения, которые вносятся в процессе реставрации, должны быть основаны на изучении исторических документов; все виды реставрационных работ следует осуществлять только с разрешения и под контролем государственных органов по охране памятников.
В начале 1920-х годов произошли необычайно интенсивные реорганизации учреждений, в том числе органов охраны памятников Петрограда. В 1922 году реставрационный подотдел преобразовали в реставрационную мастерскую при Петроградском управлении научных учреждений (ПУНУ), выведя ее из состава отдела по делам музеев. Несмотря на неоднократные переименования и значительные сокращения штатов (со 140 до 13 сотрудников), реставрационная мастерская, которой по-прежнему руководил А.П. Удаленков, продолжала свою работу. В это время в ее штате состояли известные архитекторы Н.П. Сычев, В.А. Витман, скульпторы В.В. Козлов, В.Ф. Разумовский, художник В.М. Конашевич, как консультант постоянно участвовал в работе архитектор К.К. Романов. В 16 помещениях первого этажа Кухонного каре Гатчинского дворца была проведена реставрация декоративной отделки, пострадавшей из-за неисправности и неравномерности отопления здания. В 1924 году в Петергофе отремонтированы два корпуса министерских и фрейлинских домов, в Царском Селе — кавалерские дома на Садовой улице.
Наибольший объем ремонтно-реставрационных работ выполнен в 1927 году, это объясняется подготовкой к празднованию десятилетия Октябрьской революции. К этому времени завершена реставрация фасадов Екатерининского дворца, осуществлены ремонты ряда интерьеров Павловского дворца и знаменитого Павловского вокзала, что позволило возродить традицию музыкальных вечеров.
На фасадах Большого Петергофского дворца были разобраны поздние деревянные лестницы и галереи с тентовым покрытием, искажавшие исторический облик памятника. Во фронтоне южного фасада ветхий деревянный барельеф XVIII века был демонтирован и заменен отлитым по его подобию в гипсе. На восточном фасаде церкви восстановлено крыльцо середины XVIII века.
Активно проводились и исследования памятников архитектуры. Так, в Будуаре Марии Федоровны в Гатчинском дворце под шелковыми обоями XIX века раскрыли роспись XVIII века и решили воссоздать интерьер в первоначальном виде. Были намечены мероприятия по реставрации фресок П. Гонзаго в Павловском дворце, а также парковых павильонов: Храма Дружбы, Мавзолея Павла, Старого шале. Аналогичные работы проводились и в других пригородах, например, в Вечернем зале Екатерининского парка выполнили реставрацию наборного паркета, воссоздали две скульптурные вазы Красной кухни.
Реставрационная мастерская активно сотрудничала с Реставрационной группой Русского музея и Центральными государственными реставрационными мастерскими, которые возглавлял выдающийся историк искусства И.Э. Грабарь. Так, совместная комиссия обследовала состояние Павловского и Екатерининского дворцов и парковых сооружений, определив порядок первоочередных работ по их реставрации.
Особое место в деятельности петроградских органов по охране памятников занимают ремонтно-реставрационные работы в пригородных парках. Уже в 1923 году восстановили дренажную систему Верхнего сада и приступили к работам в Нижнем парке Петергофа, аналогичные работы провели в Павловском и Ораниенбаумских парках. Для предотвращения оседания берега Белого озера в Гатчинском дворцовом парке отремонтировали береговой откос, провели очистку всех озер. Тогда же были выполнены реставрационные работы, направленные на воссоздание художественно-исторического облика памятников и проводившиеся на основе изучения архивных документов. В 1923 году воссоздали цветники района Больших кругов и Собственного садика Павловского парка.
Наиболее значительные работы провели в Петергофе. К лету 1927 года отремонтировали бездействовавшие с 1914 года фонтаны «Солнце», шутихи, «Львиный каскад», «Золотая гора». Были выполнены широкомасштабные ремонтновосстановительные и реставрационные работы по Большому каскаду, ковшу и Большому (Самсоновскому) каналу, в результате сильно поврежденные от сырости участки кирпичных стен и сводов разобраны и выполнены заново.
Особое значение в тот период приобрело воссоздание художественно-исторического облика Верхнего сада Петергофа. Созданный в первой четверти XVIII века архитектором И.-Ф. Браунштейном и садовым мастером Л. Гарнихфельдом как регулярный, к началу XX века он полностью утратил свой вид вследствие того, что партеры были засажены деревьями, причем со временем их перестали подстригать. К летнему сезону 1927 года выкорчевали деревья, разбили газоны с рабатками, провели ремонт ограды и пилонов, трельяжных беседок и берсо, установили скульптуры согласно иконографическим и архивным документам, в итоге Верхнему саду был возвращен его исторический вид.
Результаты в области изучения, охраны и реставрации памятников культурного наследия в довоенное время важны для понимания положения памятников старины и, в особенности, того опыта изучения и практической реставрации, который явился существенной подготовкой для огромного объема реставрационно-восстановительных работ во второй половине XX века, когда после Великой Отечественной войны специалисты столкнулись с проблемой возрождения из руин катастрофически пострадавших памятников отечественной культуры.
В небольшой брошюре о дворце Марли, подготовленной коллективом сотрудников Петергофских дворцов-музеев и парков до войны, сообщалось: «В нижнем этаже расположены: Передняя, обставленная стульями типа „чиппендель“… Предспальня и Спальня, стены которой обиты набойчатой материей, с широкой постелью под балдахином и зеркалами в золоченых резных рамах, и за ней маленький Кабинет, стены которого отделаны чинаровым деревом… Буфетная со шкафом немецкой работы XVII века и голландская Кухня с голландскими фаянсовыми блюдами и английской оловянной посудой… лестница с коваными решетчатыми перилами… В верхнем этаже средняя комната — Столовая, с выходом на балкончик… Уборная с платьем Петра I; Гардеробная с английской мебелью стиля „чиппендель“ начала XVIII века; Гостиная с буфетом, столом русской работы, вазочками голландского производства; Библиотека с книжным шкафом и Кабинет, стены которого обшиты дубом с изящной резьбой работы Пино; здесь же стол с апсидной доской и узорами наборной работы, сделанный самим Петром I, часы, разобранные им же, и стулья типа „чиппендель“».
Как известно, 22 сентября 1941 года Петергоф подвергся массированной атаке немецких войск и в результате тяжелых боев был сдан. На фотографиях тех лет видно, как пострадали здания. Пожар в Большом Петергофском дворце уничтожил все, что могло гореть. За годы оккупации с 1941 по 1944 год парки, фонтаны и дворцы, городская застройка катастрофически пострадали. Покидая Петергоф, фашисты миной замедленного действия взорвали дворец Марли, перед этим выломав из его ажурных решеток золоченые фигуры орлов и другие детали. В руинированном состоянии дворец предстал перед саперами, которым пришлось разминировать плотно напичканную минами западную часть Нижнего парка.
Сделанные в 1944 году сотрудником музея М.А. Тихомировой описания дают представление о разрушениях ансамбля: «…обгорелые останки дворца Марли, который явно был сожжен совсем недавно… <…> вокруг сожженного дворца Марли, за которым проходил передний край фашистской обороны, минирование оказалось настолько плотным, что буквально некуда было ногу поставить… <…> Впереди виднелся обугленный остов маленького, когда-то уютного дворца Марли. Слева зловеще мерцал замусоренный, черный пруд, некогда отражавший в чистых своих водах прелестный, строгий и гармоничный облик погибшего петровского дворца. Было тихо, пустынно и немного страшно… <…> фашисты вырубили и загубили в петергофских парках свыше тридцати тысяч деревьев, то есть около трети общего количества. Некоторые аллеи погибли почти полностью. И среди них особенно пострадала Марлинская аллея, одна из главных, пересекавших весь Нижний парк. Вся восточная ее половина — от Самсоньевского канала до парка Александрия — была уничтожена. Фашисты срубили все окаймлявшие ее вековые липы и повалили их тут же, на аллею, превратив ее в противотанковый завал».
Директор Петергофских дворцов-музеев и парков (ПДМП) в 1944–1951 годах Я.И. Шурыгин (с 1937 года — зам. директора по научно-музейной работе, в 1944–1951 годах — директор ПДМП), вспоминал: «Большая часть экспонатов Марли была эвакуирована. Рядом с ним проходила передовая линия немецкой обороны, направленная против ораниенбаумского плацдарма. Отсюда гитлеровцы все время ожидали наступления советских войск. От дворца остались только стены, и попасть внутрь было невозможно…». Позднее, когда в освобожденном Петергофе затеплилась жизнь, вернувшиеся с фронта сотрудники поставили перед собой небывалые по сложности и величию задачи: приведение в порядок и восстановление прежнего облика Нижнего парка. Было решено начать с Марлинской аллеи.
В марте 1945 года на заседании бюро Петродворцового райкома партии слушали мой доклад о работе Дирекции дворцов-музеев и парков. Бюро приняло постановление об открытии парка и наметило программу по привлечению населения города к уборке Нижнего парка. В апреле, когда растаял снег, окончательно созрело решение восстановить Марлинскую аллею… <…> вопрос о том, как восстанавливать Марлинскую аллею, был решен еще задолго до корчевания пней. Основным документом, взятым за основу реставрации, были аксонометрические чертежи парка, выполненные в XVIII веке Сент-Илером, которые были вывезены из Петергофа в 1941 году. Хотелось восстановить аллею таким образом, чтобы сохранить возможность подстригать деревья. Сажать липы, кроны которых хорошо поддаются формовке, следовало с промежутками в четыре метра…«.
Работы по обследованию состояния поврежденных памятников и подготовке к предстоящим реставрационно-восстановительным работам активизировались сразу после снятия блокады в 1944 году. Идею реставрации, высказанную Н.Н. Белеховым в знаменательном докладе «О судьбе пригородных дворцов», поддержали И.Э. Грабарь и А.В. Щусев.
Государственный комитет обороны СССР принял постановление «О первоочередных мероприятиях по восстановлению промышленности и городского хозяйства Ленинграда». В соответствии с ним и принятым решением Ленгорисполкома № 141 от 19 марта 1945 года 1 июля того же года была создана Ленинградская архитектурно-реставрационная мастерская, 1 июля 1950 года ее преобразовали в Специальные научно-реставрационные мастерские.
Ленинградские реставраторы начали свою работу в тяжелейших послевоенных условиях. Впервые в мире была создана и применена на практике методика комплексного воссоздания памятников архитектуры XVIII–XIX веков, украшенных богатой и разнообразной отделкой. Уникальным по масштабам работ явилось возрождение дворцово-парковых ансамблей пригородов Ленинграда (СанктПетербурга): Павловска, Петергофа, Пушкина. В процессе их реставрации были возобновлены утраченные технологии изготовления художественных произведений и разработаны новые приемы моделирования и восстановления деталей отделки эпохи барокко и классицизма.
Наиболее значимую роль в послевоенном восстановлении памятников архитектуры Ленинграда сыграли архитекторы К.Д. Халтурин, А.Л. Ротач, В.М. Савков, А.Э. Гессен, Е.В. Казанская, А.А. Кедринский, М.М. Плотников, И.Н. Бенуа. Для Петергофа В.М. Савков и Е. В. Казанская разработали концепцию и проект реставрации Большого Петергофского дворца с восстановлением декоративной отделки интерьеров в историческом виде. По проектам В.М. Савкова осуществлены реставрационные работы по Большой оранжерее, Ассамблейному залу дворца Монплезир38. После кончины В.М. Савкова в 1978 году Е.В. Казанская продолжала возрождение Большого Петергофского дворца, добиваясь максимального приближения к первоначальному облику ценнейших интерьеров работы великого зодчего Ф.-Б. Растрелли. По ее проекту реставрированы фасады дворца Марли. В ряду памятников, реставрированных по проектам и при непосредственном участии А.Э. Гессена, — уникальные жемчужины отечественной культуры, пострадавшие в годы войны: Домик Петра I на Петровской набережной, Летний дворец Петра I в Летнем саду, фасады Мраморного дворца в Ленинграде. На основе археологических исследований А.Э. Гессен разрабатывал проектные решения по реставрации Меншиковского дворца на Университетской набережной, руководил расчисткой наслоений каменной облицовки фасадов Казанского собора, проводил обмеры памятника Петру I у Инженерного замка. В Петергофе под руководством А.Э. Гессена реставрированы дворец Монплезир, воронихинские колоннады и павильон-птичник «Вольер» в Нижнем парке. При активном участии А.Э. Гессена художник-керамист Б.К. Мицкевич возродил технологию изготовления художественных изразцов с подглазурной росписью, широко применявшихся в архитектуре петровского времени.
Опыт реставрации дворца Марли, осуществленной Семеновым, помог при решении сложного вопроса воссоздания взорванного в годы войны памятника. Фасады дворца восстановлены по проекту архитектора Е.В. Казанской (1915–1996).
В 1953–1954 годах, следуя общепринятой методике, группа архитекторов под руководством Е.В. Казанской обмерила планы, фасады, разрезы сохранившейся коробки здания, все сохранившиеся фрагменты и остатки элементов декора на фасадах. В ходе обмеров было установлено, что наружные стены были выложены в полтора кирпича, их толщина составляла 33,0 см, внутренние стены были тоньше — всего 25,0 см, а в отдельных случаях — только 12,5 см (в полкирпича), на такие стены, тем более находившиеся в ветхом состоянии, не могли опираться балки перекрытий. Внутри здания для определения отметок балконных дверей по следам штукатурки на стенах были замерены отметки полов в помещениях первого и второго этажей. Размеры квадратного в плане дворца составляли почти 13×13 м, высота фасадных стен от каменной отмостки, включая карниз, — 7,5 м. Высота шатровой крыши определена по чертежам А.И. Семенова и составляла 3,5 м, высота трубы на крыше — 0,5 м. Проектные работы осуществлялись силами Проектно-сметного бюро Ремонтно-жилищного управления Петродворцового района. В обмерах и разработке проекта участвовали инженеры Богдзевич и Пусиков. В работе использовались все имеющиеся изобразительные материалы: дореволюционные и довоенные фотографии, особенно помогли фотографии 1897–1898 годов с фиксацией повреждений фасадов и помещений до реставрации.
К 1955 году в основном восстановление утрат и реставрационные работы по фасадам были закончены. Штукатурные работы выполнил мастер А.В. Орехов с помощниками. Сохранившиеся кирпичные стены и конструкции подвала были реставрированы, восстановлены деревянные конструкции стропил шатровой крыши, уложена стальная кровля из листов с соединением по историческому типу в картины с использованием двойных фальцев. В оконные и дверные проемы были установлены временные сосновые переплеты, повторявшие исторический рисунок расстекловки. Дубовые кронштейны, на которых держатся балконные деревянные щиты, по историческим фрагментам выполнил резчик Г.С. Симонов. Для восполнения утрат в решетках балконов модельщица Л.Г. Малиновская подготовила модели орлов, по которым чеканщики изготовили фигурные детали, после золочения орлы заняли свои места, заполнив зияющие провалы в решетках на главных фасадах дворца. В 1955 году реставрационно-восстановительные работы на фасадах дворца Марли были завершены.
Далее началась подготовка проекта по восстановлению утраченной отделки интерьеров и реставрации сохранившихся фрагментов. Автором проекта стал архитектор А.Э. Гессен (1917–2000).
К тому времени им уже был реставрирован дворец Монплезир. Группа архитекторов под его руководством выполнила детальные обмеры стен в помещениях дворца, зафиксировала все сохранившиеся остатки штукатурных и лепных деталей. Архитектор З.М. Иванова составила обмерные чертежи планов этажей. Инженер М.И. Юношев разработал проект междуэтажных перекрытий. Для того чтобы исключить нагрузки на тонкие продольные внутренние стены коридоров, вдоль них были уложены металлические балки, которые опирались на более толстые стены — западную фасадную и смежную с Передней в первом этаже. Перекрытие между первым и вторым этажами было выполнено по металлическим балкам с железобетонным заполнением. Для усиления кирпичной кладки стен, ослабленных взрывом и последующим повреждением (почти 10 лет здание стояло без крыши), внутри помещений был установлен специальный металлический каркас из стальных уголков, которые устанавливались с двух сторон тонких стен по их периметру и стягивались болтами, этот каркас воспринимал усилия и от балок междуэтажного перекрытия. Гессен выполнил проекты обшивки стен Чинарового и Дубового кабинетов, внутренних дубовых дверей, восстановления штукатурных карнизов в помещениях. В 1970-х годах им были разработаны чертежи реставрации сохранившихся подлинных кованых решеток ограждения лестницы. Гессену пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться их реставрации с наиболее полным сохранением всех деталей, их выправкой и реставрацией. В то время реставрационные работы на объекте выполняло Специальное научно-реставрационное объединение «Реставратор», некоторые руководители данной организации, исходя из практических соображений, предлагали не использовать старые решетки, а полностью заменить их новыми. К счастью, Гессену удалось отстоять научную реставрацию, и все шесть сохранившихся секций были установлены на свои места с минимальным вмешательством и без исправления кривизны и локальных дефектов. В соответствии с проектом, разработанным по историческим фотографиям, были изготовлены и установлены четыре утраченные секции. Их ковка выполнялась с повторением особенностей ручной работы XVIII века. В той же технике были воссозданы недостающие выколотные, с позолотой фигурные накладки. Работы выполнили мастера под руководством В.П. Локтионова. Гессену удалось получить широкие доски для полов в коридорах первого и второго этажей, которые производственники предлагали выполнить из досок стандартной заводской ширины, то есть узких. Все штукатурные работы в помещениях дворца, включая угловые камины с изящными изгибами тяг, выполнил замечательный мастер А.В. Орехов. С конца 1970-х годов в проектировании конструктивных элементов участвовали архитектор Е.П. Севастьянов, возглавлявший тогда группу проектировщиков, и его помощница архитектор Г.М. Иванова (Майорова), которая тщательно разработала проект конструкций сложнейшей спиралеобразной внутренней лестницы.
Для обеспечения надежности и безопасности людей конструкции лестницы было предложено выполнить из монолитного железобетона. Пришлось разработать специальные чертежи опалубки, которую создал плотник И.Г. Михалевский.
Еще занимаясь реставрацией Летнего дворца Петра I в Летнем саду и дворца Монплезир, Гессен столкнулся с проблемой воссоздания изразцов с подглазурной росписью в обжиговой технике. В первые годы строительства Петербурга изразцы активно привозились из Голландии и Германии, а после налаживания работы местных мастерских их изготовление было благополучно поставлено на поток, позже для облицовки печей широко использовались уже изразцы местного производства. В XX веке технология изготовления таких изразцов была утрачена.
В результате долгих организационных мероприятий и поисков единомышленников и с помощью энтузиаста Б.А. Мицкевича Гессену удалось возродить технологический процесс изготовления керамических плиток и их росписи специальными обжиговыми красками, приготовленными на основе окислов различных металлов. Мицкевич не только восстановил рецепт керамической смеси и добился нужного температурного режима обжига, он также определил и восстановил особенности техники и манеры росписи изразцов. Им были изготовлены образцы, приближенные к изразцам XVIII века, в последующие годы его ученики восстанавливали изразцовые печи в Большом Петергофском дворце и других памятниках Петербурга и пригородов. Таким образом удалось восстановить недостающие участки облицовки изразцами стен и очага в Кухне дворца Марли. Немногие сохранившиеся изразцы XVIII века реставрированы и смонтированы на тех же местах.
В соответствии с разработанным Гессеном проектом вместо временных одинарных оконных и дверных заполнений были установлены новые двойные, которые позволяли сберечь в помещениях тепло. Для обеспечения круглогодичного использования и функционирования музейной экспозиции в здании предусматривалось устройство системы отопления, что помогало поддерживать и благоприятный для памятника температурно-влажностный режим. Предложение Гессена остеклить окна и двери так называемым лунным стеклом не получило поддержки из-за отсутствия технологии его изготовления и исполнителя, в результате было использовано обычное оконное стекло. В начале 1980-х годов реставрационно-восстановительные работы внутри дворца подошли к концу. В помещениях были восстановлены наборные паркеты из нескольких пород древесины в соответствии с решением второй половины XVIII века, реставрированы каменные полы в Передней и Кухне. В Спальне восстановлена деревянная кровать с конструкцией для балдахина. Для обивки стен и кровати с балдахином временно использовали ткань с набивным рисунком, повторяющим исторический, но выполненным не по исторической технологии. Проект выполнен архитектором Л.В. Николаевой (Кирпичевой). В Дубовом кабинете восстановлена обшивка из отдельных щитов с филенчатым заполнением. В процессе работ в хранилищах архитектурных фрагментов музея были обнаружены остатки подлинной дубовой обшивки, включая целые щиты и резные фрагменты. После нескольких совещаний было принято решение установить резной фрагмент с головкой фавна и целый щит на свои исторические места, для этого пришлось откорректировать проектное решение. Все новые дубовые детали были тонированы под цвет исторических фрагментов. Долгие поиски поставщика древесины чинара (платана) затянулись до конца 1980-х годов. Сохранялась проблема поступления воды в подвал. Из-за нарушения гидроизоляции вода просачивалась в здание, от сырости страдали стены.
Официальное открытие историко-художественного музея в реставрированных помещениях дворца Марли состоялось в 1982 году. Убранство залов восстановлено с использованием как подлинных предметов, имеющих общую с дворцом историю, так и привнесенных, но относящихся к периоду формирования коллекции дворца и подходящих ей стилистически.
Планировка этажей во дворце соответствовала исторической. Центральное положение занимал коридор, соединяющий все помещения первого этажа и ведущий от входа во дворец со стороны западного фасада — от Секторальных прудов. В начале коридора располагались Гардеробная и напротив нее лестница на второй этаж, далее вход в Кухню, обращенную окнами на север, из которой можно было пройти в Буфетную, соединявшуюся с Передней. Из передней большой остекленный арочный дверной проем открывает прекрасный вид на Марлинский пруд. Напротив Кухни вход в Спальню, из нее — в Чинаровый кабинет и Дежурную. На втором этаже коридор ведет в Столовую, имеющую выход на балкон, обращенный к большому пруду, из Столовой можно пройти в Дубовый кабинет и Библиотеку. Библиотека соединяется с Гостиной, имеющей выход в Коридор, и Туалетной. Напротив лестницы — Гардеробная. Как и прежде, во всех помещениях разместили картины европейских мастеров, причем двадцать пять из них изначально входили в коллекцию владельцев дворца и вернулись на свои места. Здесь мебель XVIII века, гобелены, японский фарфор, изделия из стекла, бюро с книгами и измерительными приборами, рабочее кресло и стол, украшенный резным деревом, со вставкой из «аспидного камня», в изготовлении которого, по легенде, принимал участие Петр I, часы работы Дж. Раули, подаренные Петру I английским королем Георгом I, книги. Из оставшихся во дворце вещей Петра I — морская шинель, кафтан, шкиперская куртка, шапка и другие вещи, которые уже более 250 лет хранятся в Гардеробной (Туалетной) Марли.
По отдельным направлениям реставрационные работы еще продолжались. По заключению специалистов ГИОП Р.Д. Люлиной и Т.В. Прохоровой, из-за недостаточности исходных изобразительных материалов в Передней не стали восстанавливать декоративное оформление в метопах падуги, а лишь ограничились цветовым обозначением мест их расположения (по предложению Гессена). В 1986 году, после того как был получен достаточный объем чинарового дерева, приступили сначала к установке на стены обрешетки, а потом и к обшивке стен щитами с филенчатым заполнением с фанеровкой из чинара аналогично Дубовому кабинету. К немногочисленным резным элементам убранства Чинарового кабинета относятся резные обрамления портретов дочерей и сыновей Петра I. Модели этих обрамлений были выполнены модельщицей Н.И. Оде (Смирновой) еще в 1950-х годах. С 1988 года проектные работы и авторский надзор за реставрационными работами на объектах ГМЗ «Петергоф» осуществлял институт «Ленпроектреставрация» (главный архитектор проекта — А.Г. Леонтьев). Для воссоздания резных обрамлений картин были разработаны индивидуальные проектные решения. По имеющейся модели в 1988 году резчиком С. Савиным была вырезана из чинары резная рама для восточной стены, в 1991 году резчик В. Овчинников выполнил еще две круглые рамы для южной и северной стен кабинета, но уже из липы. Тогда же круглые резные обрамления были вызолочены и установлены окончательно вместе с живописными портретами, воссозданными художником Л.А. Любимовым. В 2003 году была позолочена фигурная рама для восточной стены Чинарового кабинета, после ее установки этот интерьер полностью обрел свой исторический облик.
В 1992 году специалисты НПО «Геотехреконструкция» под руководством В.М. Улицкого провели исследования по вопросу гидроизоляции подвала и дали рекомендации. Позже были выполнены работы, которые способствовали ограничению поступления воды в подвал, но не исключили его полностью.
В 1990-е годы реставрациям подвергались как клинкерная, так и плитная отмостка
из известняка, ее выправили, упорядочили уклоны для лучшего удаления атмосферных осадков от здания. В 1999 году при реставрации фасадов на деревянные наличники окон и дверей на фасадах были установлены специальные окрытия, защищающие от влаги и практически незаметные, не искажающие исторический облик памятника, но способствующие его сохранению. На балконах окрытия заменены на новые свинцовые.
История дворца Марли продолжается и в наши дни. В ходе фасадных работ, выполненных фирмой «РБМ Реконструкция» в 2006 году, был реставрирован каменный цоколь, дубовые переплеты окон и дверей, ограждения балконов, на деревянные кордоны подоконных панелей, постоянно разрушающихся от влаги, установлены медные окрытия, полностью повторяющие их профиль. Теперь они защищают древесину от разрушения. На основании архивных изысканий, изучения имеющихся исторических изображений восстановлена окраска фасадов дворца: кровля и швы рустованных лопаток покрыты красной краской, основные плоскости фасадов окрашены в белый цвет.
В 2009 году были возвращены из Германии похищенные в 1941–1944 годы золоченые фигуры орлов с ограждений балконов и лестницы. Продолжаются исследования с целью восстановить лепные барельефы в метопах падуг в Передней.
Дворец Марли помнит расцвет императорской резиденции, пережил ветшание, грозящее уничтожением, и постепенно превратился в мемориал, посвященный памяти Петра I. Его радикальная реставрация (с полной разборкой и последующим воссозданием) в конце XIX века, восстановление внешнего облика и утраченных элементов декора после Великой Отечественной войны сделали этот дворец своеобразным примером «выживания», убедительно подтверждающим необходимость «возобновления» (восстановления) ценных историко-художественных объектов культурного наследия.
Леонтьев А.Г. Дворец Марли в Нижнем парке Петергофа — от Малых палат Петра I к музею культуры петровского времени (к истории строительства и воссозданий)// Памятник архитектуры — от дворца к музею. Сборник статей по материалам научно-практической конференции ГМЗ «Петергоф». — СПб.: Издательство «Европейский Дом», 2013. — С. 113-137.